Севастопольская газета, N10, 7 марта, 1997.«ШАМ»анизация рок-н-ролла.
Осмелюсь сделать смелый прогноз: в Севастополе, наконец, появилась культовая команда и называется она очень и очень странно - «ШАМ». Долгое время она оставалась в тени «раскрученных» монстров, но теперь, видимо, пробил и ее час! Лично я впервые услышал «ШАМ» живьем в сентябре прошлого года на кулуарном клубном концерте в студии «МДК» и... опупел! Русский рок такого класса и в Севастополе?! Потом благодаря Алексею Григорьеву была записана демо-кассета, состоящая из шести композиций - и ни одной слабой! Широкая публика могла познакомиться с группой во время акции «Рок-н-ролл на Рождество», хотя выступление «ШАМа» в тот вечер нельзя назвать триумфальным. И вот очередной концерт группы в Матросском на клубном концерте «В гостях у крокодила Гены». К сожалению, публика была очень немногочисленной - отчасти из-за слабой рекламной компании, а жаль! На этом концерте «ШАМ» выступали последними, и качество звука было достаточно приличным (если в Севастополе можно говорить о приличном звуке для выступающих живьем), и обстановка теплая, да и пивка было вволю. Кроме уже известных композиций, группа показала новую песню «Не убит», что вызвало восторг присутствующих и, кроме того, побаловала истинных поклонников Дж. Моррисона, исполнив, - весьма прилично знаменитый хит «Странные люди».
Я встретился с ними в курилке перед концертом. Вежливо поздоровались. Минимум слов - абсолютная скромность в сочетании с немногословностью - согласитесь, непривычный портрет завтрашних кумиров. Их всего трое. А еще полгода назад было двое: Виталий Венский и Алексей Каплев. В сентябре к ним присоединился юный гитарист с бледным лицом поэта-декадента - Виктор Олейник. Теперь они маются в поисках подходящего барабанщика, басиста, флейтиста, виолончелиста и так далее. Ребятки-то оказались прихотливыми, что видно по студийному магнитоальбому: блестящие аранжировки, сильные гитарные партии и, конечно же, вокал! Его трудно спутать, услышав однажды, в нем есть что-то от эстетики семидесятых и далее до наших дней. Кто-то узнает интонации Бутусова, кто-то - Шевчука, но во всех случаях это - Алексей Каплев! А еще тексты. К сожалению, в рок-музыке очень часто текстам, словам, стихам отводится едва ли не последнее место, а упор делается, как правило, на ритмическую и ударную группу, помноженную на киловатты «звука». Все не так в песнях «ШАМ» - тексты больше напоминают лирические баллады или даже философские притчи, а порой - причитания шамана. (Не отсюда ли «ШАМ»?).
В общем, я приятно был удивлен эмоциональной выверенностью и образностью текстов. Небезынтересно, что стихи принадлежат перу поэта Алексея Каплева! Вспомните, разве в двадцать лет вы могли написать такие вот строки:
Я всю жизнь стремился к солнцу,
Что с того, что мы такие?
Видно, не бывать нам вместе...»?
Или вот такой пассаж:
Я ветрами обожгу ее кудри с проседью...»,
ну и так далее. Правда, есть что-то от текстов "Воскресенья" или раннего Кормильцева? И что бы ни говорили апологеты попсы, что песни существуют для ног, но еще ни одну мелодию не портили красивые стихи. Впрочем, не будем заниматься сравнительным анализом современных веяний в рок-музыке, а лишь попытаемся беспристрастно рассказать о группе «ШАМ».
- Я понимаю, что до поры до времени вы не хотите раскрывать значение слова «ШАМ», спрошу только: это не часть слова «шамбала»?
Виталий Венский (В. В.): - Нет. «ШАМ» - часть более глубокого слова.
- Ого! Куда уж глубже?! «ШАМ», будто негр с голубыми глазами, отличается от всех севастопольских команд, как музыкой, так и текстами. А на ваш взгляд вы действительно отличаетесь?
Алексей Каплев (А. К.): - На мой взгляд, главное отличие нашей команды в том, что мы пытаемся не работать «в духе времени». Сейчас многие ваяют для того, чтобы публика повеселилась, «оторвалась», забылась на концертах от забот и проблем. А мы... мы стараемся утверждать нестареющие истины.
- Да, это отчетливо «торчит» из текстов. Кстати, авторство текстов принадлежит...?
В. В.: - Алексею. Раньше я тоже пытался писать, но мне, видимо, не хватило той образности и лаконичности, которая есть в стихах Алексея, поэтому я оставил это занятие и позволяю себе лишь что-то подправить в уже написанном им.
- Тогда вопрос поэту: на тебя оказал влияние кто-либо из великих?
А. К.: - Последнее потрясение - Велимир Хлебников! Он не просто с языком на «ты», он сам язык! Работает со словом, словно с пластическим материалом, скажем, с глиной или металлом... Люблю непопулярного сейчас Есенина, В прозе очень нравится Михаил Булгаков. А из песенных текстов предпочитаю «Калинов мост» - Дима Ревякин; у Кинчева есть замечательные вещи. Шевчук... хорошо, но лично мне нравится меньше - симпатии всегда субъективны. Из зарубежных? Конечно же, Моррисон! Даже судя по его стихам - он не от мира сего.
- Скажи-ка, существует разница между поэзией и текстом?
A. К.: - Чисто техническая. Когда я пишу стихи, то совершенно не думаю о размере, главное - чувство. А тексты…? Берется гитара, что-то из нее «выковыривается» и вместе с этим появляются слова.
- То есть текстовую политику в группе определяет Алексей, а музыкальную?
B. В.: - Здесь все сложнее. Каждый волен принести на всеобщее обозрение «рыбу», и тогда все садятся и пытаются ее довести до кондиции. Иногда бывает, что в конечном варианте трудно узнать первоначальный. В этом процессе все равнозначны.
- Я все не могу отделаться от мысли, что даже сейчас ваш гитарист не с нами. Такое ощущение, что у него в голове свое «кино»! Кстати, и на концертах он словно летает где-то. Эй, Витя, ты где?
Виктор Олейник (В. О.): - Пока здесь.
- Исчерпывающий ответ. Случаем, философией не балуешься? Ты – одинокий человек?
В. О.: - Как все.
- Тогда вопрос ко всем: имидж "ШАМа" можно как-то описать?
А. К.: - Мне кажется, что до сих пор никакого имиджа не существует, потому что «ШАМ» редко появляется на публике - мы предпочитаем больше работать в студии, писать новые песни.
- Когда я наблюдал за вами на концерте, мне очень понравилось, что вы, лабающие такой крепкий рок, не пытаетесь заигрывать с публикой, понравиться ей любой ценой, но всем своим видом как бы говорите: «Мы такие, и поэтому тебе, зритель, придется с этим смириться». Так ли это?
А. К.: - Вообще-то: желание понравиться больше свойственно женщинам, хотя и всем творческим людям это желание понятно, но... Но если я по природе спокойный человек, зачем мне на сцене давить из себя «лимоны»? Наша задача не есть понравиться публике криками «Не вижу ваших рук!» или «А теперь все вместе!». Мы стараемся установить с аудиторией контакт другого порядка - невидимый, неосязаемый...
- А вам не грустно от того, что вы родились и живете не в самом музыкальном городе, мягко говоря? Ведь живи вы, скажем, в Питере, вам было бы значительно проще пробиться?
В. В.: - Мой хороший приятель - Альберт Эйнштейн - очень точно ответил на эти вопросы в своей теории относительности. И существует такая штука, как «огонь, вода и медные трубы». Лично мне приятно, когда после концерта подходят взрослые дяди и говорят примерно следующее: «Мужики, вроде бы хорошо. Слушать можно.» Мне уже достаточно, по крайней мере, сегодня.
А. К.: - А я считаю, что любой город - это только география, а все необходимое находится внутри человека. И вовсе не обязательно выступать на огромных стадионах, чтобы донести чувства до узкого круга посвященных.
- И все-таки извечный вопрос: меняется ли сам рокер, когда к нему приходят слава, деньги, популярность и прочая атрибутика успеха? Не становится ли он со временем банальным обывателем?
В. В.: - Давай возьмем Мик Джаггера! Он всю жизнь прожил в рок-н-ролле, стал звездой и все равно продолжает работать, хотя в свободное время коллекционирует… средневековые замки. У него их уже за двадцать, и все же он остался классным музыкантом. Не знаю, что буду коллекционировать я, но сейчас, когда нет денег на сигареты, я коллекционирую сигареты своих друзей.
- А тебе не кажется, что это и есть самая лучшая пора для творчества, самое счастливое время жизни?
А. К.: - Я уверен, что самый главный кайф в жизни - это когда чувствуешь, что занимаешься своим делом. Мне очень жаль людей, которые за своим внешним благополучием прячут свое отвращение к своему делу, к жизни вообще. Человек в достатке, он слепнет, и чтобы не потерять способность к «видению», он должен быть постоянно на грани.
- Да, вот лично ты как поэт не боишься, что когда некто подкинет тебе деньжат, то он отберет дар поэзии?
А. К.: - Я сразу все отдам, если, почувствую, что лишился самого главного. Ведь не так уж важно, во что ты одет, чем питаешься, что куришь. Есть нечто, что не поддается измерению в денежном эквиваленте.
- Ну а первые звоночки в связи с ревностью, завистью друг к другу уже были? Типа: «а чего ты на концертах все время вперед лезешь?» или «почему у тебя взяли интервью, а не у меня?».
В. В.: - Нет, и вот пример. Когда делали оформление нашей первой кассеты, то я задумался, чью фамилию ставить первой? Каплева? Он все-таки вокалист, лицо группы. Да, но я ведь тоже некоторым образом причастен и к текстам, и к музыке! А потом решил, что первым напишем гитариста Виктора Олейника – он позже всех пришел в «ШАМ», но он такая же равноценная часть, как и мы. Кстати, на обложке изображено лицо вокалиста, в музыке образ группы ассоциируется с вокалистом, пусть так и будет!
- Вас всего трое и, по большому счету, вы сейчас не готовы для престижных концертов, где публика ждет живой состав. Кого вам не хватает, чтобы группа стала полнокровной?
A. К.: - Конечно же, бас-гитариста и барабанщика. Ведь сейчас партии этих инструментов мы записываем отдельно, в студии. Кстати, можно использовать вашу газету? Крик души «ШАМа»: «Господа бас-гитаристы и барабанщики! Если вам нравится музыка, которую мы играем, то откликнитесь и приходите к нам. Мы вас с удовольствием послушаем - вы нам нужны».
- Очень кстати. Какими качествами должен обладать музыкант, чтобы его приняли в группу?
B. В.: - У него должно быть мировоззрение, схожее с нашим.
- Туманно. Человек с уголовными наклонностями, педофил, гомосексуалист, наркоман?
В. В.: - Наркоманов, честно говоря, жалко, а всем остальным, которых ты перечислил - просьба не беспокоиться.
- Хорошо, тогда по-другому: какой музыкант не приживется в «ШАМе»?
A. К.: - Болтун, болезненно горделивый...
B. В.: - Кто думает, что в «ШАМе» можно сделать большие бабки!
В. В.: - Вообще мы мечтаем о живом звучании виолончели, саксофона, оркестра - да много чего!
- Вы не собираетесь менять языковую ориентацию? Сейчас же модно петь по-англицки? Хватает русского языка, чтобы выражать свои чувства?
A. К.: - Менять? Ни в коем случае! Чтобы писать стихи на ином языке, надо не просто его знать, но жить в нем, думать на нем, чтобы сны снились на этом языке. А уродовать английский дилетантскими текстами - это не для нас. Слово - это код или носитель определенной энергии, поэтому его надо очень тонко понимать.
B. В.: - Накануне фестиваля «Червона рута» мне позвонили из оргкомитета и предложили принять участие. Условие при этом одно: петь на «мове». Нам предлагали профессионального поэта-переводчика и даже репетитора, чтобы мы могли складно спеть переведенный текст. А что такое «Червона рута» - ты знаешь. Это и мощная раскрутка, и возможность гастролировать, и запись на телевидении, свет, звук - все! Я очень хорошо отношусь к славянам, будь то украинцы, белорусы, или кто то еще, но... «ШАМ» - русская группа и наши песни прозвучат только на русском языке. Не пойми это, как позу - мы действительно очень много потеряли, отказавшись от участия в фестивале.
- Алексей, ты часто используешь галлюциногены при написании текстов и используешь ли вообще?
A. К.: - Пробовал, конечно, но поэзия при употреблении наркотиков становится другой, словно это не я пишу, а кто-то за меня. Поэтому все песни пишутся без «помощи» извне - все изнутри.
- Чего, на ваш, взгляд не хватает севастопольской рок-тусовке?
B. В.: - Я - человек абсолютно не тусовочный. Если честно, мне наплевать, кто и чем занимается - у меня просто на это нет времени.
А. К.: - Очень многим музыкантам не хватает своего «Я», поэтому они сбиваются в кучку, в тусовку.
В. О.: - Если чего-то и не хватает, так это хорошего звука.
Вот, собственно, таким образом проходило мое знакомство с группой «ШАМ» – все остальное пусть додумывает читатель. У каждого из нас есть свои сложившиеся музыкальные пристрастия и каждый вправе выбрать для себя что-то особенное, неповторимое, но... Если когда-нибудь вы услышите примерно такое:
Пугливо бредет, но все смелей и верней Черная Кошка – Ночь»,
то наверняка это – «ШАМ»! И пусть нет пророка в своем отечестве, но время забвения уже прошло, а время признания вот-вот наступит. Может быть, даже завтра.
Феликс БОЙЕР.
Газета "Джи'Эм", № 9, 3 марта, 2000.ОГОНЬ И ВОДА или ШАМанские ИГРЫ.
Не так давно, в одном из номеров Джи Эма, некая девушка слезно умоляла чиркануть хоть пару строк о своих любимчиках, естественно, я не мог обойти ее пожелания стороной и вскоре на одной из севастопольских квартир состоялась встреча с лидером и вокалистом группы ШАМ - Алексеем Каплевым. Затарившись N-ым количеством ячменного напитка, мы пару часов провели в оживленной беседе, самые интересные моменты из которой я предлагаю вам.
- Привет, Алексей, я рад знакомству с тобой. И прежде чем мы начнем беседу о вашем творчестве, хочу сказать, что сам с удовольствием слежу за вашими нечастыми появлениями на концертных площадках Сеавстополя, и первый вопрос такой: Как все начиналось?
- Идея еще вдвоем у нас с Виталей была, когда он из Москвы приехал, привез аппаратуру и мы начали сразу работать, потом начался подбор гитаристов, музыкантов. Витю мы нашли где-то в 96, нам помог Вова Угодин из "Ивана Купала", т.е. это был его ученик, потом начались репетиции, и в конце 96 мы записали альбом "Непрекословие". В принципе, это было практически концертное выступление, мы встали и все вместе играли сразу все: и голос, и гитары, и барабаны. Кто-то лажанулся – переписывали опять все заново. Это очень бешенный ритм, так писать нельзя, но мы справились, и вот результат. Спасибо Леше Григорьеву, Леше Готовцеву, они нам очень помогли, т.е. это была вообще их идея.
- Я очень долго ломал голову, что же такое ШАМ... Варианты были разные, теперь послушаем тебя.
- Да как бы много нас спрашивали, но мы так и не говорили: кто, что это такое, до конца, потому что, в принципе и сами-то не знаем. То есть "шамов" много, я думаю, что это сокращенно, т.е. первые три буквы многих слов: шаман, шамбала, это и цвет такой есть, он символизирует переход из дня в ночь, т.е. не день и не ночь, а именно этот переход. Точного однозначного понятия нет, т.е. вот так нам понравилось.
- Поговорим о концертах, на мой взгляд самым ответственным из всех был "Моторрок", как бы такая верхушка, пик, что ли, в творчестве группы. Я прав?
- Я, конечно, не хотел, чтобы он был пиком, но пока он действительно получился самым значимым нашим концертом. Потому, что уровень аппаратуры, уровень стадиона, хотя мы уже не первый раз играли на стадионе и при большом количестве народа, но ответственность сама была как-то больше, сего 3 команды: АНДЕГРАУНД, ШАМ и АЛИСА.
- Вы непосредственно играли перед Алисой, как тебе знакомство с Кинчевым, если оно было?
- Не было никакого знакомства, его очень сильно охраняли. А вот Аркадий как-то ненавязчиво с ним потрещал, они уже сидели в машине, это я застремался подходить, навязываться, а Аркадий парень простой – "О! Костя, привет, там все дела..." Ну нормально все было, дружелюбно, они все улыбались, тем более наш барабанщик без комплексов, веселый такой. А в плане музыки Алиса сейчас уже не молодые, сейчас у них как бы больше работы и такое философское настроение, холодность во всех этих делах. То есть, понимаешь, столько, сколько они отыграли, после этого уже вот этот порог перестает существовать чего-то донести и просто уже играешь хорошо, слажено, профессионально. А у нас еще задор есть, профессионализма не хватает, и он нас как бы вытягивает на нужный уровень. Алиса мне нравится, я их люблю, но ожидал, честно говоря, большего, думал буду неотрывно стоять смотреть, но не получилось у них удержать мое внимание, ходил там, да, смотрел на некоторые песни. В принципе, потом я увидел телеверсию, нормально...
- Молодой музыкант очень редко бывает сразу оригинален, ему надо под что-то равняться, а у тебя были любимые команды, которые может как-то повлияли на твое творчество?
- Да, это та же АЛИСА, КИНО, КАЛИНОВ МОСТ мне очень нравится. Они влияли, но я как бы понимал, что влияние это может потом привести к очень нехорошим последствиям, т.е. если это будет вторично – то ничего хорошего, зачем нам второй Ревякин или там Кинчев. Мы стремились к оригинальности.
- Мне очень понравилась лирика вашего альбома, ведь то, что ты пишешь – это нельзя назвать обычным текстом, это стихи, это что-то большее.
- Да, существует тема, что есть тексты к песням, а есть как бы стихи, и у меня сейчас больше именно стихов различных, в вольном размере и белые стихи и как бы мысли вслух, считайте, что в большей степени это заслуга моя.
- А что получается раньше, музыка или стихи, и назови свои литературные пристрастия.
- Ты знаешь, по-разному бывает, и то, и то, в основном даже интереснее под музыку писать. А пристрастия? Мне нравятся Ремарк, Достоевский, Николай Гумилев, Есенин, мне нравится Набоков, да хрен его знает, всех сразу и не вспомнишь.- В основном так серебряный век русской поэзии, 20-е годы?
- Да, где-то так, мне интересны и Ахматова и Цветаева, хотя я их мало прочитал, т.е. мне нравится все, что мне нравится.
- Алексей, а во что ты веришь?
- Ха! Хороший вопрос! Ну, во-первых, я хотел бы верить в добро, в людей, несмотря на их приземленность, на то, что они уже не хотят ничего в мире, они равнодушны, каждый сидит в своем углу, такой человек ни к чему не стремится, разве, что только к тому, чтобы все было удобно, никаких лишних движений. Т.е. души обрастают жиром, я не хочу верить, что у всех. Я верю в людей, которые найдутся и скажут: "Ребята, что же вы делаете!" Я думаю, ради таких нас и прощают.
- Ты веришь в Бога?
- Да.
- А какой он, твой Бог?
- Ну, он печальный... очень...
- Почему?
- А как тут не запечалится. Я и крещенный в православную веру, но я не отношу себя к ней, потому что там много каких-то постулатов, каких-то "я", у меня не всегда получается поститься, хотя я считаю, что это вещь хорошая, хотя бы проверка себя самого.
- Я услышал, что ШАМ "ударился" в восточную религию, насколько это правда?
- Не ШАМ, как бы отдельные его представители, ну вот Витя, Виталик.
- Расскажи, что это за религия.
- Сахаджи йога называется, не знаю я больше, это их дело, они в это поверили.
- В музыке это отразилось?
- Да! Направленность появилась, но в то же время это послужило, как бы причиной нашего распада. Виталик ушел, он сказал "я хочу делать другую музыку", а вот с Витей мы дольше, нормально еще играли и неплохо, хотя в их религии это не приветствуется. У них очень томная музыка, которая открывает чакры.
- Поделись своими планами на будущее, как я понял, ты остался без многих музыкантов и цель твоя – это..?
- Цель моей жизни – это не слава, не деньги, не машина, это ни какие-то лавры и почет, а просто делать свое дело, оно вот здесь (указывает на свой альбом), и ты можешь что-то почувствовать. А в данный момент хочу записать второй альбом, материал на него есть, а вот музыкантов... не хватает.
- Кого именно?
- Да, в принципе, всех, вот барабанщика в первую очередь, а общем ритм секции, басист тоже бы не помешал. Клавишники? Да, вот клавишник тоже нужен, желательно, конечно, еще какие-нибудь экзотические инструменты, типа скрипочки, саксофона.
- А не хочешь ли ты обратиться через газету к этим людям, может найдутся и живой бас, и живой барабанщик?
- Да! Где вы, ребята?! АУ! Ха-Ха! Конечно, я хотел бы, пользуясь вот этим гласом народа, обратиться к людям, владеющим этими инструментами, для тех, кому интересна и близка музыка, которую мы играем, то стиль, который называется "русский рок" – вот этих людей просьба откликнуться.
Вот в общем-то и все, я искренне желаю группе ШАМ удачи и верю, что все пожелания Алексея в скором времени исполнятся. На этом разрешите откланяться.
С восходящей звездой русского рока общался Алексей К.
(спецом для ДЖИ ЭМа)