Интервью с музыкантами Севастопольского рок-клуба.
Автор – Вадим Нестеров.
Александр Барулин и Алексей Петренко, 20.06.96, стад. КЧФ.
Вадим Нестеров: Расскажи немного о школьной группе «Эксперимент».
Александр Барулин: В пятом классе, не помню, в каком году…Десятиклассники сделали группу, они в 10-м классе играли и уходили. Кто там играл, набрали молодых. Т. е., не набрали, а мы уже играли на гитарах, на всем. Они взяли нас. Как сейчас помню, мы там играли одну или две песни – «Сапожник» «Машины времени» - и остальные песни уже сами писали. Они нас сами назвали в пятом классе «Эксперимент». А они назывались как-то, я не помню уже…Ну, в первой школе всегда были группы. Потом, в шестом классе мы сами остались. Мы играли на всех вечерах, на дискотеках. Вот мы играли как «Эксперимент», потом мы стали называться «Закройте дверь с той стороны», где-то до класса восьмого. И в восьмом классе, не помню, каким макаром, мы стали называться «Лидер». Не помню, но это мое название. Вот в восьмом классе почему-то пришла мысль о «Лидере», и так до десятого…
В: Кто играл тогда с тобой?
Алекс-р: Петренко, потом был такой Костя «Чунг», он был вокалист. Мы пели тогда пополам, я пел и «Чунг» пел. Фамилию я не помню просто. Короче, его знали все как «Чунг». Играл «Шарик» - Алексей Шаров – который сейчас у нас играет. Он учился в другой школе. У нас было два барабанщика, они все время менялись: Шарик и Бондаренко Саша. И кто-то еще играл, я уже не помню. Но, в принципе, костяк был такой: я, Петренко, барабанщики – Шарик либо Бондаренко – и Чонг. Все. Еще был скрипач, но он приходил-уходил – Олег Молодов. Все. И после 10-го мы распались. Петя в «Рок-сигнал», я в училище. И потом, когда собрались, пришел сразу же Шарик на барабаны.
В: Собрались вы где-то в 1986 г.?
Алекс-р: В 1986, да. Но в 1986 г. мы, как бы, не собирались. Я с Молодовым записывал акустические альбомы, т. е., гитара, скрипка. В таком духе. Ну, там, куча людей всяких приходила, кто на том подыграть, кто на том. Т. е., в 1986-1987 г. было таким макаром. А «живьем» собрались – там был Шелтон, в одном концерте «Крот» играл. Но Шарик сразу играл. И в 1988 г., когда я уже ушел из училища, состав стал такой, какой играл года четыре, пять…
В: С какого курса ты ушел?
Алекс-р: Я с пятого курса ушел, в конце пятого курса. И состав стал: Бондарь, я, Петренко…
В: Не жалеешь, что ушел?
Алекс-р: Нет.
В: А как точка появилась в названии группы?
Алекс-р: Точка появилась году в 1989. Само по себе название «Лидер» какое-то апофеозное, какое-то такое…
В.: Да, слишком распространенное. Все, что угодно называется «Лидер», ансамбли танце…
Алекс-р: Машинки «Лидер», одеколон «Лидер»…
В: Это было просто чисто визуальное отличие?
Алекс-р: Нет, это не визуальное отличие. Дело в том, что и песенки у нас не совсем соответствуют названию и т. д., и т. д.
В: Оно теперь как интерпретируется? «Лидер» - это лидер, а теперь с точкой как понимать?
Алекс-р: В 1989 г., в конце 1989 г., мы в Питере писали пластинку. Где-то месяца четыре мы сидели в гостинице, общались с питерцами, писались, выпивали. Вот тогда к нам и пришла мысль. Мы сидели, я не помню, каким макаром, но пришли к выводу: «Л» и «Д» - большие, а между ними – точка. Но она большая, и в ней буква «эс». Вот на первой пластинке у нас так. И таким макаром у нас получается: большие буквы вместе с точкой составляют ЛСД. И расположение на пластинке, они идут как знак «виктори», т. е., получается типа «победа ЛСД». Потом мы уже букву «эс» убрали и стали ставить просто точку. Вот и все. Т. е., для себя мы знаем, как примерно это расшифровывается. А теперь уже осталось, как аббревиатура, и если кто-то знает, что она обозначает – хорошо, если не знает – ничего страшного. Просто такая аббревиатура, и все. И потом, уже наш фирменный знак, который мы сейчас на майке делаем,…Это на «SNC рекордс», когда мы выпускали вторую пластинку, художник группы «Коррозия Металла» придумал нам эту аббревиатуру. И с 1991 г. у нас появилась еще собственная аббревиатура – наполовину готика, наполовину старое такое…
В: Рок-клуб, как ты считаешь, какую-то положительную роль сыграл в городе?
Алекс-р: Да, конечно. Во-первых, рок клуб на процентов, я бы сказал, 80-90, вытащил «Ли.Дер». Лично Леша Григорьев, за что ему огромнейшее спасибо. Мы с ним огромные друзья, причем такие друзья, которые ссорятся, мирятся, т. е., такие отношения…Но действительно очень большие друзья. Я ему в первую очередь благодарен за то, что он меня вытащил я училища. Я уже не помышлял о музыке, т. е., нормальное явление – курсант, светлое будущее, бескозырки и т. д. Григорьев меня нашел и предложил записать старые песни, которые мы играли еще в школе. Мы играли свои песни, и как раз тогда более-менее были известны песней «Зачем». Была у нас такая школьная своя песня. Он предложил записать. И когда я стал у него писаться, я в такой раж вошел, что уже не мог остановиться.
В: Григорьев учился в той же первой школе?
Алекс-р: Да, он был старше. Потом он был президентом рок-клуба. Мы стали играть, и я уже не представлял себе, как я буду военным, поэтому именно рок-клуб внес лепту, что «Ли.Дер» стал группой, стал играть и т. д. Ну и нам рок-клуб помогал. Я не могу сказать, что рок-клуб помогал именно «Ли.Деру», «Андеграунду» и все. Просто так получилось, что «Ли.Дер» и народ собирал действительно, и относился к этому по-другому. Т. е., мы там и продавали что-то, и собирали деньги, записывали альбомы, т. е, мы жили, на полную катушку отдаваясь музыке. Рок-клуб это видел и помогал нам. Нас послали на фестиваль, нам пошли на встречу в определенных моментах, но мы, в свою очередь, очень быстро развивались.
В: Ты как считаешь, рок-клуб умер «своей» смертью, т. е., он свое дело сделал и все? Или он мог бы еще существовать до сих пор?…
Алекс-р: Да, да. Нет, он существовать уже не мог. Сейчас он может объявиться, но это будет совершенно другая форма. Тогда, в 1988-89 г., это были года, когда все рок-клубы разваливались, т. е., оставалось название, но рок-клуб не мог содержаться. Потому что, как раз тогда был период, когда переходили на рельсы бизнеса. И рок-клуб сам по себе, где было много групп, и они якобы были все равны, было уже нереально. После этого мы вошли в симферопольский рок-клуб. Он просуществовал меньше полугода. Мы сыграли на первом крымском фестивале, причем, хороший был уровень, и все…Но там тоже сказалось именно то, что…
В: Боровик там был тогда…
Алекс-р: Да, Толик Боровик. У нас были великолепные отношения. Он тоже, кстати, сразу хорошо стал относиться к «Ли.Деру». У нас были отличные отношения с Симферополем, у нас всегда были полные залы, много фэнов.
В: Какие группы в то время в Симферополе были?
Алекс-р: Ну, я был в шоке от группы «Остров…». Нет, «Остров Крым», они тогда только появились, я впервые увидел их там. Они получили приз «Надежда», а мы разделили с «Гогеном» «лучшую группу», «лучшего вокалиста» и еще что-то, и приз «симпатий».
В: Это на каком фестивале?
Алекс-р: Это в 1989 г., первый крымский фестиваль. А из крымских групп, из симферопольских…Называлась «Гоген». У нее тоже появилось будущее, они после распада симферопольского рок-клуба уехали в Ленинград и, по-моему, и сейчас там даже играют. Т. е., у них там какие-то пластинки, про них журнал «Аврора» пишет. Но они пошли чисто по ленинградскому пути. Т. е., такая русскоязычная даже не музыка, а вот характер музыки, в таком духе. Но группа очень интересная. Ну а вообще в симферопольском рок-клубе был удар на севастопольские группы. Там большим успехом пользовались «Ли.Дер», «Компромиссное решение» и вот черноморская «Гоген», но предпочтение было «Гогену» и «Ли.Деру», хотя очень любили «Андеграунд» и «Компромиссное решение». Но клуб тоже развалился, именно потому, что вот это братство…оно сказалось.
В: Я знаю, что умер Боровик, он все это дело тянул?
Алекс-р: Ну, я в шоке. Я вообще не знал, честно говоря, что он умер. Я, честно, говоря, до сих пор надеюсь его встретить. Если он действительно умер, то это не очень интересная новость для меня. Я был уверен, что он жив, работает…Это очень печально. Толик Боровик – это был действительно человек, который пытался сделать рок-движение. Сыграв на этом фестивале, мы тут же попали в книгу MTV, французскую…Были какие-то вызовы с Англии, а потом что-то Боровик пропал.
В: «Адеграунд» сказали, что он был болен чем-то?
Алекс-р: Да, он был болен. Я не знал, что он умер. Но я в шоке.
В: Тогда расскажи о предприятии «Скиф», некий Краснощеков и Саша Рожков.
Алекс-р: Саша Рожков я не знаю, какое имел отношение. Это было предприятие, они решили помочь музыкантам, на меня как-то вышли. Там было несколько групп, в первую очередь, «Андеграунд» и мы. Они от советско-американского фонда, то ли еще от кого-то, решили проспонсировать киноклипы и записи. Они как раз нам помогли. Они сначала записали по фонограмме и киноклипы «Андеграунду» и нам. Причем, очень хорошо получился клип «Андеграунда» и сейчас я бы его с удовольствием смотрел. А наши киноклипы из-за того, что мы выпендрячивались там и еще что-то, получились ну просто мерзкие. Хотя, песни сами по себе нормальные. Но получились такие мальчишеские. И мы их похерили. Хотя, нам в Москве говорили, что мы – идиоты, потому, что если бы в 1989 г. мы бы их забросили на РТВ, их бы взяли, потому, что киноклипов не было вообще тогда, кроме «Парка Горького».
Алекс-р: Я ничего не знаю. Я могу сказать только одно: что мы занимались музыкой, и ко всему этому…
В: Я слышал, ты продал свою гитару для поездки в Москву. Это правда?
Алекс-р: Ну, это не тот факт, о котором следовало бы говорить. Я бы не хотел, чтобы о нем говорили. Но это был вариант, когда в году 1994 или в конце 1993 у нас сложились отношения, когда пошел спад всего, и группы вообще распадались, потому, что это невыгодно было, и т. д., и т. д. И мы остались, честно говоря, без денег, без всего, а надо было выпускать новые альбомы и все остальное. И тогда мы решили поехать в Москву и там начать все. Т. е., сначала один продал квартиру, на его деньги мы записались, поехали туда…Но, как всегда это бывает, нас слегка обманули, поэтому я продал, еще один продал…мы втроем продали…У нас как раз тогда поменялся состав, т. е., очень многие испугались. Ну там семейные, тяжело было, испугались, и т. д. И поэтому у нас и состав поменялся, и мы вот два года в Москве…
В: Что за человек был у вас там директором? Я видел буквально три минуты в «Виниловых джунглях» или где-то еще, такой толстенький, лохматый?
Алекс-р: В Москве у нас директором был Александр Трофимов, главный редактор и владелец журнала «Зараза», организатор многих фестивалей. Он нас увидел на фестивале «Зараза», где играло 24 лучших группы России: «Ария», «Мастер», «ЭСТ»…Он нас увидел и предложил работать вместе. С ним мы записали «Роллер», ездили на фестивали, в Клайпеду, на Камчатку. Пробивали, но потом по ряду причин мы расстались. Т.е., у нас хорошие дружеские отношения, созваниваемся иногда, пересекаемся, видимся в Москве на фестивалях разных. Он сделал свой ночной клуб и отошел немножко от продюсерской деятельности. Мы немножко ему благодарны. В таком духе.
В: Все-таки почему вы вернулись? Тяжело там работать или все-таки лучше быть здесь первыми, чем там какими-нибудь 200-ми.
Алекс-р: Да, нет. Совершенно другой подход, совершено другое состояние. Это все зависит просто от душевного состояния. Москва – это мега полис, это город 30 – миллионный, где много всяких групп, много звезд. Нас прекрасно приняли, нас сразу… Мы не попали во второй эшелон, мы сразу попали в первый эшелон. Т.е., мы попали вы состав групп, которые все уже, стали известны по Москве, просто осталось им стать звездами. Это нужно года 3-4-5 балабасить, нормально играть везде и т.д. Мы играли с совершено разными группами: «Ва-Банком», с «Мастером», с «Кроуссроудс»…
В: В сборных концертах?
Алекс-р: В сборных, в их концертах, сами играли. Там различные моменты. Мы всегда играли и на фестивалях. На фестивалях нас ставили иногда в конце даже потому, что мы слишком заводная группа такая, южная, южная кровь там. Ну и нравятся наши тексты, вообще манера поведения, т.е. все считают, что мы на сцене очень хорошо работаем «живьем». Вот в чем дело. Мы вернулись только по-другому. Что там, ну грубо говоря, ты и на фиг не кому не нужен. И вот это все – Москва, вот эти отношения – сказывались так, что когда мы стали писать свои новые песни для нового альбома, они уже были очень не похожи на «Ли.Дер», и появился какой-то московский оттенок. Т.е., все группы имеют какой-то отпечаток, все ленинградцы между собой похожи, все москвичи похожи. И мы почувствовали, что все наши новые песни стали какими-то московскими.
В: Как ты считаешь, у севастопольских групп есть что-то такое, чего нет у других групп?
Алекс-р: Да, конечно, конечно, сто процентов. Я считаю, что все севастопольские группы они просто на голову выше любой группы не первого эшелона. Те группы, которые у нас слегка известны, но неизвестны вообще за пределами …, они всегда на голову выше любой московской группы второго эшелона. Я не знаю, но у севастопольцев хорошая школа, т. е. Это очень сильные музыканты, либо очень энергичные группы, либо у них очень честно все…
В: Какие группы из местных тебе наиболее симпатичны?
Алекс-р: «Андеграунд» очень нравится. Очень нравится творчество Миронова Гены, хотя это немножко тяжелое творчество для меня, но все равно мне очень нравится. Очень нравилась мне группа «Самоликвидатор», не знаю, жива она сейчас или нет. Из местных мне очень нравился проект Гены Зеленого «Харлей Дэвидсон», не знаю, что сейчас есть там, но это тоже очень мощный проект, хотя в последнее время их новые песни меня как-то не очень вдохновляли, а первые, конечно, там… Ну что еще? Да, нет, ну очень много хороших групп, так трудно сказать. Сейчас «Кабриолет Лесничего». Не знаю, в какую сторону он пойдет, но он достаточно профессионально, немножко теряется честность…
В: Ну «Кабриолет» пошел в сторону «Ред Хот Чили Пепперс».
Алекс-р: Да, сейчас у них честность потерялась и мне это немножко не нравится.
В: Мне кажется это более шоу-группа, именно для сцены, их записи вряд ли будут слушаться.
Алекс-р: Да, да, да. Ну ладно, это их проблемы, но очень много групп у нас. Я недавно случайно услышал «Лорен Дитрих», какая-то молодая севастопольская группа. Очень хорошие тексты. Ну, молодые, правда, но то, о чем они поют… Я думаю, что если они будут играть, значит, все нормально… В Севастополе достаточно хорошие группы. Очень жаль, что группы «МДК» не существует, это группа Григорьева. У них сильные были тексты, такие космические… Они что-то попытались, это была студийная группа…
В: Ну Леше некогда просто, некогда заниматься группой, иначе все остальное остановится.
Алекс-р: Да, ему некогда, понятно, но действительно группа была хорошая, тексты были вообще бесподобные…
В: Как появилась на «SNC» пластинка? Инициатива от кого исходила?
Алекс-р: Да очень просто. У нас как раз был продюсер Валера. Большая благодарность ему за все это.
В: Валера…Фамилия?
Алекс-р: Ну это не имеет смысла. Короче, смысл в том, что просто записали и выпустили пластинку.
В: Вы пришли на «SNC», предложили послушать?
Алекс-р: Да, нет. «SNC» работает совсем по другому принципу: там просто платишь деньги и пишешь. И все. Потом выпускаешь пластинку и в зависимости от того, как они считают, она расходится, они делают тираж.
В: Может быть еще гонорар какой-то?
Алекс-р: Да. Гонорар, к сожалению, у нас не получилось … Смысл в том, что мы, конечно, ничего не получили, хотя пластинка продалась тиражом 20 тысяч, достаточно много. 10 тысяч по СНГ и 10 тысяч по Украине.
В: Со Стасом Наминым приходилось общаться?
Алекс-р: Иногда. Но мы общались с другими людьми…
В: Как он как человек просто в общении?
Алекс-р: Нет, я не могу… Я не знаю. Мы общались там с Борисои Алексеевичем Крутогоровым, сейчас он директор «Арса» вместе с Игорем Крутым, тогда он был директором «SNC». Вот с ним общались. В отличных отношениях с Ольховым, это директор студии. Писали мы как раз пластинку…в то же время писались «Коррозия Металла», «А-Студио» и «Моральный Кодекс», т. е. четыре команды писались одновременно в разное время в одни дни. Постоянно мы с ними состыковывались. У «Ли.Дера» была достаточно жесткая эта пластинка, ну нормальная. «Дорога на…» это достаточно сильная пластинка.
В: Есть такое мнение, что москвичи люди гнилые. Что ты думаешь об этом? Я имею в виду музыкантов, а вообще…
Алекс-р: Я в чем-то согласен. Не то, что сказать они гнилые…
В: Может это влияние крупного города?
Алекс-р: Они не гнилые, они акулы шоу-бизнеса, люди, которые зарабатывают деньги…
В: Я не имею в виду музыкантов…
Алекс-р: Я об этом и говорю. Они все, конечно, в первую очередь видят деньги, т. е. творчество это второй план. Это одна из причин, что мы вернулись сюда, потому что известность можно делать, живя где угодно, если ты хорошая группа. Т. е. наши пластинки будут покупать, фирмы согласны закупать наши материалы. Я просто не видел смысла сидеть в Москве, т. е. ездить по ночным клубам и играть там. Ну, это другая жизнь, ты привыкаешь к спиртному, к тому, к тому, немножко пусто становится в душе, в голове. Поэтому мы и вернулись. И плюс я не видел смысла там сидеть, потому что можно нормально записать здесь альбом, что мы сейчас и делаем, и притом нормально приехать в Россию, продать его, да и все. И он будет распространяться в той же самой России. Но у нас зато останется чисто крымская севастопольская школа, свое звучание, своя манера написания и все остальное. Да там нельзя назвать гнилые, не гнилые. Это просто, извиняюсь за выражение, это просто Москва, это мегаполис.
В: Шелтон говорил, что вы где-то один год как раз перед рок-клубом вдвоем на квартире на Ленина у Лены с Женькой музицировали, что-то писал…
Алекс-р: Да, был такой период, года два репетировали. Давай ты уже с «Петей».
В: Кто такой Вася Лоскутов?
Алексей Петренко: А что такой резкий вопрос? Подожди.
В: Его никто не знает, кому я не показывал эту книжку. Она, кстати, вышла как книга или в ксерокопиях?
Алексей: Ну, она так в ксерокопиях и осталась, но скоро выйдет. Вася это просто отличный парень, который нам здорово помогал и помогает до сих пор.
В: Он кто вообще?
Алексей: Ну, в принципе он как и музыкант, тоже Вася такой. Ты его не видел, нет, ни разу?
В: Его никто не знает, ни Кальмар, ни Шелтон, ни «Андеграунд»…
Алексей: Он просто человек, который помогал нам проводить концерты.
В: Он местный человек?
Алексей: Это местный, да, местный человек. Просто он нам помогал проводить концерты и просто это наш большой друг и человек, который просто здорово нам помог и вообще он плюс еще и музыкант. Но он такой музыкант-одиночка, скажем так.
В: Вклад Андрея Шатуновского в группу «Ли.Дер»?
Алексей: Вклад Андрея Шатуновского - это, в принципе, большой вклад. Почему? Потому, что Андрей Шатуновский так же является другом и членом группы «Ли.Дер» только московского варианта. Есть как бы еще некий московский вариант «Ли.Дера», т. е. когда мы играем в Москве, у нас барабанщик Андрей Шатуновский, барабанщик группы «Динамик» Владимира Кузьмина.
В: Московский вариант группы «Ли.Дер» это на «Роллере» фотография?
Алексей: Да, но его там нету. А вообще это человек, который помог нам записать вторую пластинку «Дорога на…»
В: Это его там работа?
Алексей: Не вся, а пол концерта он записал по нашей просьбе, он согласился. И потом в Москве, когда мы там жили и работали, он играл у нас на барабанах и играет как бы до сих пор только в том как бы варианте, в московском варианте.
В: На концертах?
Алексей: Да, на концертах, когда мы едем в Россию или в Москву или в какие-то другие города он нам помогает. А вообще это очень крутой барабанщик и считается самый лучший в Союзе. Он, в принципе, здорово нам помог, потому, что его имя, так сказать, и наше скромное имя «Ли.Дер», мы как-то вместе объединились, и получился хороший альянс.
В: Как вы подружились? Шли по улице, бах, на встречу Шатуновский идет?…
Алексей: Нет, подружились мы с ним когда записывали вторую пластинку на «SNC рекордс» «Дорога на…». У нас начались проблемы со старым барабанщиком…
В: Кто у вас играл тогда?
Алексей: Володя Самсонов.
В: Он вроде как саксофонист?
Алексей: Это он раньше был саксофонист. В последнее время он у нас играл как барабанщик. И когда на «SNC рекордс» мы познакомились с Андреем Шатуновским, предложили ему помочь, он согласился, принял участие, мы друг другу всем понравились. Т. е., ему понравилась наша музыка, которую мы играем, а нам понравился он, как просто клевый барабанщик и очень крутой мужик просто, на самом деле. И вот так вот пошли потихонечку завязки, потом концерты, выступления, мы начали его приглашать. Т. е., нормально. За счет его, скажем так, группа «Ли.Дер» немного поднялась и в Москве, потому что, в музыке и в шоу-бизнесе Андрей Шатуновский – это имя среди музыкантов. Поэтому, я говорю, у нас клевый альянс был.
В: Есть какие-то увлечения, кроме музыки?
Алексей: Радио.
В: Радио – это работа, я так понимаю.
Алексей: И в то же время, увлечение.
В: Я имею в виду такие банальные вещи: марки, рыбки, автомобили там, женщины, наркотики…
Алексей: Женщины – это хорошо, но это не для этого. Ну, увлечений, в принципе, много. Мы любим кататься на яхте, отдыхать. Просто любим рыбку половить.
В: Вообще, что в жизни на первом месте, что на втором, по большому счету?
Алексей: На первом месте в жизни – это, конечно же, музыка, на втором месте…Нет даже. На первом месте – это, все-таки, вера, потому, что мы православные христиане и просто верим очень сильно в Бога. На втором месте – музыка, на третьем – семья.
В: У тебя лично есть такой человек или событие, который (ое) сильно повлиял на твое мировоззрение?
Алексей: Да, это моя жена Татьяна.
В: Вы все самоучки вообще?
Алексей: Да, мы все самоучки. Мы как с Саней начали в первой школе вдвоем, и так до сих пор потихонечку, потихонечку с Божьей помощью вместе идем и играем. Никаких заведений гуманитарных мы не заканчивали, и музыкальных тоже.
В (Барулину): Увлечения, кроме музыки, у тебя лично?
Алекс-р: Только музыка и только музыка.
Алексей: А я сказал, что на яхте иногда кататься любим, рыбку половить…
Алекс-р: Вообще такое…Футбол, яхта и очень хорошие фильмы, очень хорошие фильмы.
В: Назови хотя бы 2-3?
Алекс-р: «Человек дождя», «Полночный ковбой», вот такого плана фильмы. Из последних…Ну вот, «Казино» отличный фильм, «Храброе сердце» из последних.
В: А из отечественных?
Алекс-р: с Леоновым, с Евгением Леоновым старые обожаю. Хотя, из последних мне понравился «Я – русский солдат», нормальный. А так с Евгением Леоновым практически все фильмы. Еще с Калягиным. Т. е., фильмы, где снимаются определенные актеры. Янковский, например…Очень нравятся фильмы Рязанова. «Гараж» - это вообще улет. А так вот – футбол, но очень хороший футбол. Болею всегда за сборную Аргентины. На последнем чемпионате Европы вызвала хорошие эмоции сборная Португалии, великолепная команда.
В: Кто присвоил авторство песни «Не улетай»?
Алексей: Такие резкие переходы!
Алекс-р: Не знаю.
В: Ты же в предисловии книжки писал! («Рок-н-ролл навсегда» - авт.)
Алекс-р: А, это…в разговорах оно часто всплывает. У нас такое бывает, что нам случайно доходит…
В: Ты этого человека сам знаешь?
Алекс-р: У нас полгорода играет в группе…
Алексей: Очень много директоров ходит по Севастополю…
Алекс-р: Полгорода пишет нам песни. Вот недавно мы узнали, что у нас поет брюнет какой-то…Т. е., мы в шоке.
В: Дома лучше все-таки работать?
Алексей: Дома – это дома, здесь просто расслабуха. Но дома тоже надо что-то делать, поднимать движение, поднимать рок-н-ролл, вообще шоу-бизнес надо здесь делать. Ну, и всем привет от меня передай, читателям. Скажи, мы их всех любим, всех уважаем и огромный привет нашим поклонникам, пусть они нас не забывают…
Автор – Вадим Нестеров.
Александр Барулин и Алексей Петренко, 20.06.96, стад. КЧФ.
Вадим Нестеров: Расскажи немного о школьной группе «Эксперимент».
Александр Барулин: В пятом классе, не помню, в каком году…Десятиклассники сделали группу, они в 10-м классе играли и уходили. Кто там играл, набрали молодых. Т. е., не набрали, а мы уже играли на гитарах, на всем. Они взяли нас. Как сейчас помню, мы там играли одну или две песни – «Сапожник» «Машины времени» - и остальные песни уже сами писали. Они нас сами назвали в пятом классе «Эксперимент». А они назывались как-то, я не помню уже…Ну, в первой школе всегда были группы. Потом, в шестом классе мы сами остались. Мы играли на всех вечерах, на дискотеках. Вот мы играли как «Эксперимент», потом мы стали называться «Закройте дверь с той стороны», где-то до класса восьмого. И в восьмом классе, не помню, каким макаром, мы стали называться «Лидер». Не помню, но это мое название. Вот в восьмом классе почему-то пришла мысль о «Лидере», и так до десятого…
В: Кто играл тогда с тобой?
Алекс-р: Петренко, потом был такой Костя «Чунг», он был вокалист. Мы пели тогда пополам, я пел и «Чунг» пел. Фамилию я не помню просто. Короче, его знали все как «Чунг». Играл «Шарик» - Алексей Шаров – который сейчас у нас играет. Он учился в другой школе. У нас было два барабанщика, они все время менялись: Шарик и Бондаренко Саша. И кто-то еще играл, я уже не помню. Но, в принципе, костяк был такой: я, Петренко, барабанщики – Шарик либо Бондаренко – и Чонг. Все. Еще был скрипач, но он приходил-уходил – Олег Молодов. Все. И после 10-го мы распались. Петя в «Рок-сигнал», я в училище. И потом, когда собрались, пришел сразу же Шарик на барабаны.
В: Собрались вы где-то в 1986 г.?
Алекс-р: В 1986, да. Но в 1986 г. мы, как бы, не собирались. Я с Молодовым записывал акустические альбомы, т. е., гитара, скрипка. В таком духе. Ну, там, куча людей всяких приходила, кто на том подыграть, кто на том. Т. е., в 1986-1987 г. было таким макаром. А «живьем» собрались – там был Шелтон, в одном концерте «Крот» играл. Но Шарик сразу играл. И в 1988 г., когда я уже ушел из училища, состав стал такой, какой играл года четыре, пять…
В: С какого курса ты ушел?
Алекс-р: Я с пятого курса ушел, в конце пятого курса. И состав стал: Бондарь, я, Петренко…
В: Не жалеешь, что ушел?
Алекс-р: Нет.
В: А как точка появилась в названии группы?
Алекс-р: Точка появилась году в 1989. Само по себе название «Лидер» какое-то апофеозное, какое-то такое…
В.: Да, слишком распространенное. Все, что угодно называется «Лидер», ансамбли танце…
Алекс-р: Машинки «Лидер», одеколон «Лидер»…
В: Это было просто чисто визуальное отличие?
Алекс-р: Нет, это не визуальное отличие. Дело в том, что и песенки у нас не совсем соответствуют названию и т. д., и т. д.
В: Оно теперь как интерпретируется? «Лидер» - это лидер, а теперь с точкой как понимать?
Алекс-р: В 1989 г., в конце 1989 г., мы в Питере писали пластинку. Где-то месяца четыре мы сидели в гостинице, общались с питерцами, писались, выпивали. Вот тогда к нам и пришла мысль. Мы сидели, я не помню, каким макаром, но пришли к выводу: «Л» и «Д» - большие, а между ними – точка. Но она большая, и в ней буква «эс». Вот на первой пластинке у нас так. И таким макаром у нас получается: большие буквы вместе с точкой составляют ЛСД. И расположение на пластинке, они идут как знак «виктори», т. е., получается типа «победа ЛСД». Потом мы уже букву «эс» убрали и стали ставить просто точку. Вот и все. Т. е., для себя мы знаем, как примерно это расшифровывается. А теперь уже осталось, как аббревиатура, и если кто-то знает, что она обозначает – хорошо, если не знает – ничего страшного. Просто такая аббревиатура, и все. И потом, уже наш фирменный знак, который мы сейчас на майке делаем,…Это на «SNC рекордс», когда мы выпускали вторую пластинку, художник группы «Коррозия Металла» придумал нам эту аббревиатуру. И с 1991 г. у нас появилась еще собственная аббревиатура – наполовину готика, наполовину старое такое…
В: Рок-клуб, как ты считаешь, какую-то положительную роль сыграл в городе?
Алекс-р: Да, конечно. Во-первых, рок клуб на процентов, я бы сказал, 80-90, вытащил «Ли.Дер». Лично Леша Григорьев, за что ему огромнейшее спасибо. Мы с ним огромные друзья, причем такие друзья, которые ссорятся, мирятся, т. е., такие отношения…Но действительно очень большие друзья. Я ему в первую очередь благодарен за то, что он меня вытащил я училища. Я уже не помышлял о музыке, т. е., нормальное явление – курсант, светлое будущее, бескозырки и т. д. Григорьев меня нашел и предложил записать старые песни, которые мы играли еще в школе. Мы играли свои песни, и как раз тогда более-менее были известны песней «Зачем». Была у нас такая школьная своя песня. Он предложил записать. И когда я стал у него писаться, я в такой раж вошел, что уже не мог остановиться.
В: Григорьев учился в той же первой школе?
Алекс-р: Да, он был старше. Потом он был президентом рок-клуба. Мы стали играть, и я уже не представлял себе, как я буду военным, поэтому именно рок-клуб внес лепту, что «Ли.Дер» стал группой, стал играть и т. д. Ну и нам рок-клуб помогал. Я не могу сказать, что рок-клуб помогал именно «Ли.Деру», «Андеграунду» и все. Просто так получилось, что «Ли.Дер» и народ собирал действительно, и относился к этому по-другому. Т. е., мы там и продавали что-то, и собирали деньги, записывали альбомы, т. е, мы жили, на полную катушку отдаваясь музыке. Рок-клуб это видел и помогал нам. Нас послали на фестиваль, нам пошли на встречу в определенных моментах, но мы, в свою очередь, очень быстро развивались.
В: Ты как считаешь, рок-клуб умер «своей» смертью, т. е., он свое дело сделал и все? Или он мог бы еще существовать до сих пор?…
Алекс-р: Да, да. Нет, он существовать уже не мог. Сейчас он может объявиться, но это будет совершенно другая форма. Тогда, в 1988-89 г., это были года, когда все рок-клубы разваливались, т. е., оставалось название, но рок-клуб не мог содержаться. Потому что, как раз тогда был период, когда переходили на рельсы бизнеса. И рок-клуб сам по себе, где было много групп, и они якобы были все равны, было уже нереально. После этого мы вошли в симферопольский рок-клуб. Он просуществовал меньше полугода. Мы сыграли на первом крымском фестивале, причем, хороший был уровень, и все…Но там тоже сказалось именно то, что…
В: Боровик там был тогда…
Алекс-р: Да, Толик Боровик. У нас были великолепные отношения. Он тоже, кстати, сразу хорошо стал относиться к «Ли.Деру». У нас были отличные отношения с Симферополем, у нас всегда были полные залы, много фэнов.
В: Какие группы в то время в Симферополе были?
Алекс-р: Ну, я был в шоке от группы «Остров…». Нет, «Остров Крым», они тогда только появились, я впервые увидел их там. Они получили приз «Надежда», а мы разделили с «Гогеном» «лучшую группу», «лучшего вокалиста» и еще что-то, и приз «симпатий».
В: Это на каком фестивале?
Алекс-р: Это в 1989 г., первый крымский фестиваль. А из крымских групп, из симферопольских…Называлась «Гоген». У нее тоже появилось будущее, они после распада симферопольского рок-клуба уехали в Ленинград и, по-моему, и сейчас там даже играют. Т. е., у них там какие-то пластинки, про них журнал «Аврора» пишет. Но они пошли чисто по ленинградскому пути. Т. е., такая русскоязычная даже не музыка, а вот характер музыки, в таком духе. Но группа очень интересная. Ну а вообще в симферопольском рок-клубе был удар на севастопольские группы. Там большим успехом пользовались «Ли.Дер», «Компромиссное решение» и вот черноморская «Гоген», но предпочтение было «Гогену» и «Ли.Деру», хотя очень любили «Андеграунд» и «Компромиссное решение». Но клуб тоже развалился, именно потому, что вот это братство…оно сказалось.
В: Я знаю, что умер Боровик, он все это дело тянул?
Алекс-р: Ну, я в шоке. Я вообще не знал, честно говоря, что он умер. Я, честно, говоря, до сих пор надеюсь его встретить. Если он действительно умер, то это не очень интересная новость для меня. Я был уверен, что он жив, работает…Это очень печально. Толик Боровик – это был действительно человек, который пытался сделать рок-движение. Сыграв на этом фестивале, мы тут же попали в книгу MTV, французскую…Были какие-то вызовы с Англии, а потом что-то Боровик пропал.
В: «Адеграунд» сказали, что он был болен чем-то?
Алекс-р: Да, он был болен. Я не знал, что он умер. Но я в шоке.
В: Тогда расскажи о предприятии «Скиф», некий Краснощеков и Саша Рожков.
Алекс-р: Саша Рожков я не знаю, какое имел отношение. Это было предприятие, они решили помочь музыкантам, на меня как-то вышли. Там было несколько групп, в первую очередь, «Андеграунд» и мы. Они от советско-американского фонда, то ли еще от кого-то, решили проспонсировать киноклипы и записи. Они как раз нам помогли. Они сначала записали по фонограмме и киноклипы «Андеграунду» и нам. Причем, очень хорошо получился клип «Андеграунда» и сейчас я бы его с удовольствием смотрел. А наши киноклипы из-за того, что мы выпендрячивались там и еще что-то, получились ну просто мерзкие. Хотя, песни сами по себе нормальные. Но получились такие мальчишеские. И мы их похерили. Хотя, нам в Москве говорили, что мы – идиоты, потому, что если бы в 1989 г. мы бы их забросили на РТВ, их бы взяли, потому, что киноклипов не было вообще тогда, кроме «Парка Горького».
Алекс-р: Я ничего не знаю. Я могу сказать только одно: что мы занимались музыкой, и ко всему этому…
В: Я слышал, ты продал свою гитару для поездки в Москву. Это правда?
Алекс-р: Ну, это не тот факт, о котором следовало бы говорить. Я бы не хотел, чтобы о нем говорили. Но это был вариант, когда в году 1994 или в конце 1993 у нас сложились отношения, когда пошел спад всего, и группы вообще распадались, потому, что это невыгодно было, и т. д., и т. д. И мы остались, честно говоря, без денег, без всего, а надо было выпускать новые альбомы и все остальное. И тогда мы решили поехать в Москву и там начать все. Т. е., сначала один продал квартиру, на его деньги мы записались, поехали туда…Но, как всегда это бывает, нас слегка обманули, поэтому я продал, еще один продал…мы втроем продали…У нас как раз тогда поменялся состав, т. е., очень многие испугались. Ну там семейные, тяжело было, испугались, и т. д. И поэтому у нас и состав поменялся, и мы вот два года в Москве…
В: Что за человек был у вас там директором? Я видел буквально три минуты в «Виниловых джунглях» или где-то еще, такой толстенький, лохматый?
Алекс-р: В Москве у нас директором был Александр Трофимов, главный редактор и владелец журнала «Зараза», организатор многих фестивалей. Он нас увидел на фестивале «Зараза», где играло 24 лучших группы России: «Ария», «Мастер», «ЭСТ»…Он нас увидел и предложил работать вместе. С ним мы записали «Роллер», ездили на фестивали, в Клайпеду, на Камчатку. Пробивали, но потом по ряду причин мы расстались. Т.е., у нас хорошие дружеские отношения, созваниваемся иногда, пересекаемся, видимся в Москве на фестивалях разных. Он сделал свой ночной клуб и отошел немножко от продюсерской деятельности. Мы немножко ему благодарны. В таком духе.
В: Все-таки почему вы вернулись? Тяжело там работать или все-таки лучше быть здесь первыми, чем там какими-нибудь 200-ми.
Алекс-р: Да, нет. Совершенно другой подход, совершено другое состояние. Это все зависит просто от душевного состояния. Москва – это мега полис, это город 30 – миллионный, где много всяких групп, много звезд. Нас прекрасно приняли, нас сразу… Мы не попали во второй эшелон, мы сразу попали в первый эшелон. Т.е., мы попали вы состав групп, которые все уже, стали известны по Москве, просто осталось им стать звездами. Это нужно года 3-4-5 балабасить, нормально играть везде и т.д. Мы играли с совершено разными группами: «Ва-Банком», с «Мастером», с «Кроуссроудс»…
В: В сборных концертах?
Алекс-р: В сборных, в их концертах, сами играли. Там различные моменты. Мы всегда играли и на фестивалях. На фестивалях нас ставили иногда в конце даже потому, что мы слишком заводная группа такая, южная, южная кровь там. Ну и нравятся наши тексты, вообще манера поведения, т.е. все считают, что мы на сцене очень хорошо работаем «живьем». Вот в чем дело. Мы вернулись только по-другому. Что там, ну грубо говоря, ты и на фиг не кому не нужен. И вот это все – Москва, вот эти отношения – сказывались так, что когда мы стали писать свои новые песни для нового альбома, они уже были очень не похожи на «Ли.Дер», и появился какой-то московский оттенок. Т.е., все группы имеют какой-то отпечаток, все ленинградцы между собой похожи, все москвичи похожи. И мы почувствовали, что все наши новые песни стали какими-то московскими.
В: Как ты считаешь, у севастопольских групп есть что-то такое, чего нет у других групп?
Алекс-р: Да, конечно, конечно, сто процентов. Я считаю, что все севастопольские группы они просто на голову выше любой группы не первого эшелона. Те группы, которые у нас слегка известны, но неизвестны вообще за пределами …, они всегда на голову выше любой московской группы второго эшелона. Я не знаю, но у севастопольцев хорошая школа, т. е. Это очень сильные музыканты, либо очень энергичные группы, либо у них очень честно все…
В: Какие группы из местных тебе наиболее симпатичны?
Алекс-р: «Андеграунд» очень нравится. Очень нравится творчество Миронова Гены, хотя это немножко тяжелое творчество для меня, но все равно мне очень нравится. Очень нравилась мне группа «Самоликвидатор», не знаю, жива она сейчас или нет. Из местных мне очень нравился проект Гены Зеленого «Харлей Дэвидсон», не знаю, что сейчас есть там, но это тоже очень мощный проект, хотя в последнее время их новые песни меня как-то не очень вдохновляли, а первые, конечно, там… Ну что еще? Да, нет, ну очень много хороших групп, так трудно сказать. Сейчас «Кабриолет Лесничего». Не знаю, в какую сторону он пойдет, но он достаточно профессионально, немножко теряется честность…
В: Ну «Кабриолет» пошел в сторону «Ред Хот Чили Пепперс».
Алекс-р: Да, сейчас у них честность потерялась и мне это немножко не нравится.
В: Мне кажется это более шоу-группа, именно для сцены, их записи вряд ли будут слушаться.
Алекс-р: Да, да, да. Ну ладно, это их проблемы, но очень много групп у нас. Я недавно случайно услышал «Лорен Дитрих», какая-то молодая севастопольская группа. Очень хорошие тексты. Ну, молодые, правда, но то, о чем они поют… Я думаю, что если они будут играть, значит, все нормально… В Севастополе достаточно хорошие группы. Очень жаль, что группы «МДК» не существует, это группа Григорьева. У них сильные были тексты, такие космические… Они что-то попытались, это была студийная группа…
В: Ну Леше некогда просто, некогда заниматься группой, иначе все остальное остановится.
Алекс-р: Да, ему некогда, понятно, но действительно группа была хорошая, тексты были вообще бесподобные…
В: Как появилась на «SNC» пластинка? Инициатива от кого исходила?
Алекс-р: Да очень просто. У нас как раз был продюсер Валера. Большая благодарность ему за все это.
В: Валера…Фамилия?
Алекс-р: Ну это не имеет смысла. Короче, смысл в том, что просто записали и выпустили пластинку.
В: Вы пришли на «SNC», предложили послушать?
Алекс-р: Да, нет. «SNC» работает совсем по другому принципу: там просто платишь деньги и пишешь. И все. Потом выпускаешь пластинку и в зависимости от того, как они считают, она расходится, они делают тираж.
В: Может быть еще гонорар какой-то?
Алекс-р: Да. Гонорар, к сожалению, у нас не получилось … Смысл в том, что мы, конечно, ничего не получили, хотя пластинка продалась тиражом 20 тысяч, достаточно много. 10 тысяч по СНГ и 10 тысяч по Украине.
В: Со Стасом Наминым приходилось общаться?
Алекс-р: Иногда. Но мы общались с другими людьми…
В: Как он как человек просто в общении?
Алекс-р: Нет, я не могу… Я не знаю. Мы общались там с Борисои Алексеевичем Крутогоровым, сейчас он директор «Арса» вместе с Игорем Крутым, тогда он был директором «SNC». Вот с ним общались. В отличных отношениях с Ольховым, это директор студии. Писали мы как раз пластинку…в то же время писались «Коррозия Металла», «А-Студио» и «Моральный Кодекс», т. е. четыре команды писались одновременно в разное время в одни дни. Постоянно мы с ними состыковывались. У «Ли.Дера» была достаточно жесткая эта пластинка, ну нормальная. «Дорога на…» это достаточно сильная пластинка.
В: Есть такое мнение, что москвичи люди гнилые. Что ты думаешь об этом? Я имею в виду музыкантов, а вообще…
Алекс-р: Я в чем-то согласен. Не то, что сказать они гнилые…
В: Может это влияние крупного города?
Алекс-р: Они не гнилые, они акулы шоу-бизнеса, люди, которые зарабатывают деньги…
В: Я не имею в виду музыкантов…
Алекс-р: Я об этом и говорю. Они все, конечно, в первую очередь видят деньги, т. е. творчество это второй план. Это одна из причин, что мы вернулись сюда, потому что известность можно делать, живя где угодно, если ты хорошая группа. Т. е. наши пластинки будут покупать, фирмы согласны закупать наши материалы. Я просто не видел смысла сидеть в Москве, т. е. ездить по ночным клубам и играть там. Ну, это другая жизнь, ты привыкаешь к спиртному, к тому, к тому, немножко пусто становится в душе, в голове. Поэтому мы и вернулись. И плюс я не видел смысла там сидеть, потому что можно нормально записать здесь альбом, что мы сейчас и делаем, и притом нормально приехать в Россию, продать его, да и все. И он будет распространяться в той же самой России. Но у нас зато останется чисто крымская севастопольская школа, свое звучание, своя манера написания и все остальное. Да там нельзя назвать гнилые, не гнилые. Это просто, извиняюсь за выражение, это просто Москва, это мегаполис.
В: Шелтон говорил, что вы где-то один год как раз перед рок-клубом вдвоем на квартире на Ленина у Лены с Женькой музицировали, что-то писал…
Алекс-р: Да, был такой период, года два репетировали. Давай ты уже с «Петей».
В: Кто такой Вася Лоскутов?
Алексей Петренко: А что такой резкий вопрос? Подожди.
В: Его никто не знает, кому я не показывал эту книжку. Она, кстати, вышла как книга или в ксерокопиях?
Алексей: Ну, она так в ксерокопиях и осталась, но скоро выйдет. Вася это просто отличный парень, который нам здорово помогал и помогает до сих пор.
В: Он кто вообще?
Алексей: Ну, в принципе он как и музыкант, тоже Вася такой. Ты его не видел, нет, ни разу?
В: Его никто не знает, ни Кальмар, ни Шелтон, ни «Андеграунд»…
Алексей: Он просто человек, который помогал нам проводить концерты.
В: Он местный человек?
Алексей: Это местный, да, местный человек. Просто он нам помогал проводить концерты и просто это наш большой друг и человек, который просто здорово нам помог и вообще он плюс еще и музыкант. Но он такой музыкант-одиночка, скажем так.
В: Вклад Андрея Шатуновского в группу «Ли.Дер»?
Алексей: Вклад Андрея Шатуновского - это, в принципе, большой вклад. Почему? Потому, что Андрей Шатуновский так же является другом и членом группы «Ли.Дер» только московского варианта. Есть как бы еще некий московский вариант «Ли.Дера», т. е. когда мы играем в Москве, у нас барабанщик Андрей Шатуновский, барабанщик группы «Динамик» Владимира Кузьмина.
В: Московский вариант группы «Ли.Дер» это на «Роллере» фотография?
Алексей: Да, но его там нету. А вообще это человек, который помог нам записать вторую пластинку «Дорога на…»
В: Это его там работа?
Алексей: Не вся, а пол концерта он записал по нашей просьбе, он согласился. И потом в Москве, когда мы там жили и работали, он играл у нас на барабанах и играет как бы до сих пор только в том как бы варианте, в московском варианте.
В: На концертах?
Алексей: Да, на концертах, когда мы едем в Россию или в Москву или в какие-то другие города он нам помогает. А вообще это очень крутой барабанщик и считается самый лучший в Союзе. Он, в принципе, здорово нам помог, потому, что его имя, так сказать, и наше скромное имя «Ли.Дер», мы как-то вместе объединились, и получился хороший альянс.
В: Как вы подружились? Шли по улице, бах, на встречу Шатуновский идет?…
Алексей: Нет, подружились мы с ним когда записывали вторую пластинку на «SNC рекордс» «Дорога на…». У нас начались проблемы со старым барабанщиком…
В: Кто у вас играл тогда?
Алексей: Володя Самсонов.
В: Он вроде как саксофонист?
Алексей: Это он раньше был саксофонист. В последнее время он у нас играл как барабанщик. И когда на «SNC рекордс» мы познакомились с Андреем Шатуновским, предложили ему помочь, он согласился, принял участие, мы друг другу всем понравились. Т. е., ему понравилась наша музыка, которую мы играем, а нам понравился он, как просто клевый барабанщик и очень крутой мужик просто, на самом деле. И вот так вот пошли потихонечку завязки, потом концерты, выступления, мы начали его приглашать. Т. е., нормально. За счет его, скажем так, группа «Ли.Дер» немного поднялась и в Москве, потому что, в музыке и в шоу-бизнесе Андрей Шатуновский – это имя среди музыкантов. Поэтому, я говорю, у нас клевый альянс был.
В: Есть какие-то увлечения, кроме музыки?
Алексей: Радио.
В: Радио – это работа, я так понимаю.
Алексей: И в то же время, увлечение.
В: Я имею в виду такие банальные вещи: марки, рыбки, автомобили там, женщины, наркотики…
Алексей: Женщины – это хорошо, но это не для этого. Ну, увлечений, в принципе, много. Мы любим кататься на яхте, отдыхать. Просто любим рыбку половить.
В: Вообще, что в жизни на первом месте, что на втором, по большому счету?
Алексей: На первом месте в жизни – это, конечно же, музыка, на втором месте…Нет даже. На первом месте – это, все-таки, вера, потому, что мы православные христиане и просто верим очень сильно в Бога. На втором месте – музыка, на третьем – семья.
В: У тебя лично есть такой человек или событие, который (ое) сильно повлиял на твое мировоззрение?
Алексей: Да, это моя жена Татьяна.
В: Вы все самоучки вообще?
Алексей: Да, мы все самоучки. Мы как с Саней начали в первой школе вдвоем, и так до сих пор потихонечку, потихонечку с Божьей помощью вместе идем и играем. Никаких заведений гуманитарных мы не заканчивали, и музыкальных тоже.
В (Барулину): Увлечения, кроме музыки, у тебя лично?
Алекс-р: Только музыка и только музыка.
Алексей: А я сказал, что на яхте иногда кататься любим, рыбку половить…
Алекс-р: Вообще такое…Футбол, яхта и очень хорошие фильмы, очень хорошие фильмы.
В: Назови хотя бы 2-3?
Алекс-р: «Человек дождя», «Полночный ковбой», вот такого плана фильмы. Из последних…Ну вот, «Казино» отличный фильм, «Храброе сердце» из последних.
В: А из отечественных?
Алекс-р: с Леоновым, с Евгением Леоновым старые обожаю. Хотя, из последних мне понравился «Я – русский солдат», нормальный. А так с Евгением Леоновым практически все фильмы. Еще с Калягиным. Т. е., фильмы, где снимаются определенные актеры. Янковский, например…Очень нравятся фильмы Рязанова. «Гараж» - это вообще улет. А так вот – футбол, но очень хороший футбол. Болею всегда за сборную Аргентины. На последнем чемпионате Европы вызвала хорошие эмоции сборная Португалии, великолепная команда.
В: Кто присвоил авторство песни «Не улетай»?
Алексей: Такие резкие переходы!
Алекс-р: Не знаю.
В: Ты же в предисловии книжки писал! («Рок-н-ролл навсегда» - авт.)
Алекс-р: А, это…в разговорах оно часто всплывает. У нас такое бывает, что нам случайно доходит…
В: Ты этого человека сам знаешь?
Алекс-р: У нас полгорода играет в группе…
Алексей: Очень много директоров ходит по Севастополю…
Алекс-р: Полгорода пишет нам песни. Вот недавно мы узнали, что у нас поет брюнет какой-то…Т. е., мы в шоке.
В: Дома лучше все-таки работать?
Алексей: Дома – это дома, здесь просто расслабуха. Но дома тоже надо что-то делать, поднимать движение, поднимать рок-н-ролл, вообще шоу-бизнес надо здесь делать. Ну, и всем привет от меня передай, читателям. Скажи, мы их всех любим, всех уважаем и огромный привет нашим поклонникам, пусть они нас не забывают…